"...по желтому знаку в небе все узнали о прибытии
Единственного Инка".
Из перуанской легенды.
Чимпа лежал на вытертой шкуре ламы у самого выхода из пещеры
и поглаживал перья Могучего Ру. Ветерок лениво шевелил языки костра, обдувал
теплом человека и птицу. Внутри пещеры в серых сухих сумерках жевала траву и
ободранные кактусы лама. Иногда на ее шее серебряным звоном вздрагивал
колоколец.
Ру, крупный, сизо-черный орел, от прикосновения сильных
пальцев юноши чуть пружинил на полусогнутых лапах. Глядя в темные и глубокие,
как горные расщелины, глаза Чимпы своими мутноватыми, подернутыми голубоватой пленкой
зрачками, Ру открывал клюв, выпрашивая подачку.
Из кожаного мешочка Чимпа достал кусочек сушеного мяса, на
ладони поднес к затупленному носу Ру- резкий стремительный клевок, и мясо
исчезло в глотке орла. И все-таки Чимпа почувствовал неуверенность клевка. Клюв
коснулся руки. Притупилось зрение Ру, не так мгновенно и точно срабатывали
мышцы.
"Сколько лет птице?"- подумал юноша.
Вырастил и натаскал Ру-поводыря Верховный жрец Храма Орлов
Манко Амару, когда еще не имел сына. Теперь ему девяносто. Он почти не
поднимается с возвышения из мягких шкур и оттуда учит молодых жрецов, готовит
их к посвящению в сан Орлов. Чимпа слышит надтреснутый, тонкий голосок белого
Манко Амару, и улыбка растягивает его толстые губы: жрец был всегда добр к
Чимпе и быстро отличил его. Чимпа уже третий год носит сан Сына Орла
"Парящего высоко".
Сейчас Единственный Инк в длительном плавании, и Чимпа с
маленьким отрядом воинов и рабов ждет его парусные суда здесь, на скальной
площадке отрога Анд, глядящего в море. На склоне отрога выбит яркий белый знак
в виде трезубца. Ждет, чтобы, увидев первым, оповестить всех инков о
благополучном возвращении правителя.
Размышляя, Чимпа кормил орла, поглаживал, чистил его
оперение. Вот одно перышко вылезло из хвоста. "Да, стареет Могучий
Ру!" Чимпа, повертев перо в пальцах, надломил его. Потом расщепил крепкими
желтоватыми ногтями вдоль. Снова в его ушах зазвучал тонкий голос мудрого Манко
Амару: "...юноши, посмотрите внимательно, как Великая Природа сделала
легкую пушистую косточку крыла рожденных для полета?!"
И сейчас уже прошедший науку Чимпа дивился этому чуду. Перо
легчайшее, а его не сломаешь. Твердый стержень обеспечивает жесткость там, где
требуется поддержка, но ближе к кончику он становится упругим, как того требует
полет. От стержня отходят бородки, они несут множество ответвляющихся в обе
стороны маленьких бородочек, которые переплетаются с совсем уже крохотными,
обеспечивающими прочность. На одном-единственном пере великое множество
бородочек, их ответвлений и крючочков.
Отбросив в сторону перышко, Чимпа взялся за крыло Могучего
Ру, расправил его. Форма крыла походила на сделанные жрецами-строителями крылья
"обезьян" и "крокодилов": плотное и тупое по ведущему краю,
оно сужалось к концу, не встречающему ветер.
На маленьких "обезьянах", хоть они и прыгали в
восходящих потоках так, что мутило в животе, Чимпа любил летать больше. Они
сразу набирали силу для полета, и для них требовалась только одна быстроногая
лама. А большие широкие крылья грузовых "крокодилов" обтянуты тканью,
такой же, как на головной повязке Чимпы, и пропитаны желчью животных. Они
гудят, как кожа барабанов, и долго плохо пахнут. "Обезьяны" уходят в
небо сразу, а "крокодилу" нужен длинный разгон по земле, иногда ему
даже не хватает площадки, и ламы, тянущие его, срываются вниз с крутого склона,
ломают ноги. Зато в небе "крокодил" устойчив и парит ровно, как
Могучий Ру.
...Снаружи в пещеру ворвался сильный гортанный крик, скорее
вопль торжества. За спиной Чимпы всхрапнула лама. Он легко вскочил на ноги. Его
коренастая невысокая фигура выросла в проеме каменного убежища. Смуглый,
прикрытый только набедренной повязкой, юноша вытянулся струной и посмотрел в
сторону моря.
От горизонта к склону Анд со знаком трезубца плыли под
парусами деревянные скорлупки. Они медленно приближались, и терпеливый Чимпа на
одном из парусов разглядел красный знак Единственного Инка.
Чимпа отдал несколько коротких приказаний, сопровождая их
резкими жестами- серебряные украшения звенели на его руках.
Два воина-инка в легких тканевых плащах, с бронзовыми
короткими мечами на бедрах выскочили из-за скалы и побежали к легкокрылой
"обезьяне", окрашенной в яркий желтый цвет молодого солнца.
Отсоединили ременные тяги от валунов, и "обезьяна" легла на крыло. На
вздернутый конец крыла спланировал Могучий Ру. В возбуждении он дважды хлопнул
полутораметровыми опахалами.
Один из рабов вывел из пещеры лохматую ламу в несложной
сбруе. За ней тянулся искусно сплетенный в многочисленные кольца сыромятный
конец длиною в двадцать шагов. Конец присоединили к носу "обезьяны"
за клык внизу, и лама натянула ремень. Воины схватили "обезьяну" за
концы крыльев.
Совершив ритуал поклонения Солнцу, Чимпа залез в круглое
отверстие корзины, сплетенной в виде капли и жестко прикрепленной к крыльям. Он
уселся на тростниковую скамеечку, положил руки на часть поперечного шеста,
пронизывающего крыло из конца в конец. Внимательно осмотрелся. Справа и слева
желто отблескивали крашеными птичьими перьями не длинные полуовальные крылья. Он
двинул шест вправо- гибкая задняя часть на конце пошевелилась. Двинул шест
вперед- эластичный хвост, похожий на хвост Ру, загнулся вниз.
Свист Чимпы спугнул Могучего Ру.
Подстегнутая бичом, рванулась вперед лама.
Воины недолго держали "обезьяну"- кольца
сыромятного ремня вытянулись в ровную линию.
Отпущенная "обезьяна" рванулась с места,
проскользнула по камням и приняла под крылья волну встречного упругого ветра.
Конец буксирного ремня упал с клыка.
Чимпа сразу же почувствовал, как неведомая сила подняла,
подхватила его и потащила вверх над крутым склоном. Струя воздуха трепала
красную кисточку головной повязки, но в глаза ветер не бил, его отсекала
гладкая дощечка на носу "обезьяны".
Земля уплывала, скорлупки в море "теряли" паруса.
Но вот Чимпу потянуло вниз, да так резко, что он оторвался
немного от сиденья. Он поискал в небе глазами и увидел Могучего Ру. Тот парил в
стороне. Осторожно повернув "обезьяну", Чимпа стал приближаться к
нему. Орел не подвел и на этот раз- найденный им поток вознес
"обезьяну".
Чимпа уходил от склона со знаком трезубца, держа нос
"обезьяны" в направлении белой земной линии, ведущей к плоскогорью
Наска, где ждал вести мудрый жрец Манко Амару. Юноша, хоть и имел звание
"Парящего высоко", почувствовал легкое удушье. Значит, им достигнута
предел рая для летающего инка высота. И он толкнул немного от себя шест
управления. Ветер около головы засвистел веселее.
Могучий Ру-поводырь, распластавшись в небе, парил впереди,
иногда отклоняясь немного в стороны. Если Ру взмахивал крыльями, Чимпа туда не
шел. Чаще всего в этих местах на земле виднелись рисунки пляшущих существ.
Любуясь полетом старого Ру, Чимпа знал: ярко-желтую
"обезьяну" видит сейчас все живое в Андах. Племена квичуа, аимара и
другие помнят о небесном знаке прибытия Единственного Инка Тупака Юнаки из
большого морского похода и поспешат навстречу властелину...
Вдруг парение Могучего Ру стало неуверенным. Он тяжело
хлопнул крыльями в хорошем восходящем потоке, стараясь не провалиться ниже
Чимпы. Сын Орла почувствовал сердцем, как тяжело старому Ру.
Вот птица поравнялась с правым крылом "обезьяны".
Орел несся рядом с Чимпой, поджав лапы, вытянув стремительную кривоклювую
голову, распустив хвост, и косил взглядом на человека. Тоскливым взглядом
уставшей, загнанной птицы.
- Садись, Ру!- крикнул на все небо Чимпа.- Я все знаю здесь,
Ру, я долечу, садись на скалы. Отдохни!
Но Ру был хоть и старым, но верным поводырем. Взмахнув
крыльями, он снова повел небесную гонку...
Впереди уже виднелось плато Наска, различались посадочные
полосы, знаки стоянок и стартов, места сборки "обезьян" и
"крокодилов", сложенный из белых плит маленький храм Орла.
Могучий Ру недалеко обогнал Чимпу. Последним усилием он
оттолкнулся крыльями, взмыл и сложил ослабевшие опахала.
Сначала Ру падал тяжелым камнем, потом завертелся спиралью-
крылья его растрепались, и злой ветер вырвал из них несколько перьев. Тело
старого Ру неслышно принял на себя острый скальный выступ.
Орлы-поводыри не умирают в гнездах и пещерах. Они покидают
друзей только мертвыми...
Племена горного Перу узнали о гибели Единственного Инка. Они
видели сигнальную желтую "обезьяну" в сером небе. Но только Сын Орла
"Парящий высоко" видел смерть верного Могучего Ру. И никто не видел
слез на глазах Чимпы. Их высушило небо...
Белые птицы Наска
Авторский комментарий к рассказу-гипотезе "Прибытие
Единственного Инка"
О космических пришельцах, которым долина Баска в Перу якобы
служила космодромом, писать вряд ли следует. Гипотеза не выдерживает
критической атаки. Космическим кораблям- чуду техники!- просто не нужны для
визуального захода на посадку "раскрашенные" знаками площадки. Шатки
доводы и в пользу "гигантского астрономического календаря", и в
пользу культовой площадки. Скорее всего это все-таки древний планеродром. Сразу
возникает вопрос: могли ли быть в начале нашей эры планеры? А почему нет?
Известный американский ученый, недавно работавший и в нашей стране, Александр
Маршак много лет посвятил расшифровке рисунков и надписей на древних изделиях,
чтобы установить по этим "записям" образ мыслей человека, жившего
20-30 тысячелетий назад, утверждает, что интеллектуальный мир тех далеких
времен был так же непрост, как и наш, нынешний, и человек той эпохи, как
мыслящее существо, не уступал нам с вами. Общий вывод Маршака не отвергают и
советские ученые.
А коли так, почему бы древним, жившим всего две тысячи лет
назад, не освоить технику планерного полета, если птицы, давшие эту мысль нам,
парили в небе и на их глазах. Сомнения в технических возможностях? Но ведь у
нас строили и строят планеры и дельтапланы любители, дилетанты в авиастроении,
применяя природные материалы: дерево, бамбук, камыш, простейшую обтяжку для
фюзеляжа и крыльев, вплоть до пленки из кишок животных- "бодрюша".
Древние выглядят далеко не глупыми. Они умели за 2000 лет до
европейцев выплавлять алюминий. В Александрии 2300 лет назад существовали
автоматы по продаже воды. Наши далекие предки изготовляли нержавеющую сталь
такого качества, которое и ныне труднодостижимо. Знали тайны холодного света,
пайки золота. В Багдадском музее хранятся уникальные сосуды с медными брусками,
способными при реакции с уксусной кислотой давать электричество. Возраст
сосудов около 3 тысяч лет.
Примеров много...
Имея такие достижения в различных отраслях науки и техники,
древние вполне могли постичь азы аэродинамики, построить простейший планер.
Всем известна золотая крылатая безделушка, хранящаяся в
Колумбийском национальном банке. Ей около или более тысячи лет. Думали, что это
рыбака или насекомое, изваянное в золоте. Но геолог Андерсен догадался отдать
древнюю вещицу на экспертизу авиастроителям, и те, продув золотую модель в
аэродинамической трубе, зафиксировали: "Летные качества модели
превосходные, настоящий аппарат, построенный по данным продувки, мог бы летать
с большой скоростью, быть маневренным и простым в управлении".
В конце XIX века, раскапывая богатое египетское погребение,
археологи нашли маленькую скульптуру из сикомора (сикомор- твердое дерево типа
граба). Она похожа на птицу. Ее и приняли за скульптурное изображение птицы.
Многие ученые-зоологи старались разгадать, к какому же пернатому племени
принадлежит она? Но она даже близко не подходила ни к какому роду и виду.
Бросили скульптурку, забыли. Почти 60 лет она провалялась в музее под стеклом
вместе с древними черепками.
Недавно ею заинтересовался кипрский профессор Халил Мессих.
Зоркий глаз ученого разглядел, что "птичка" чересчур обтекаемая, у
нее оригинально изогнуты опущенные крылья, а самое главное, есть то, чего нет у
других пернатых,- вертикальная деталь на хвостовом оперении, напоминающая руль
поворота современных аэропланов.
Долго и внимательно изучал Мессих находку археологов и
наконец заявил всему миру:
