Прибытие Единственного Инка.
"...по желтому знаку в небе все узнали о прибытии Единственного Инка".
Из перуанской легенды.
Чимпа лежал на вытертой шкуре ламы у самого выхода из пещеры и поглаживал перья Могучего Ру. Ветерок лениво шевелил языки костра, обдувал теплом человека и птицу. Внутри пещеры в серых сухих сумерках жевала траву и ободранные кактусы лама. Иногда на ее шее серебряным звоном вздрагивал колоколец.
Ру, крупный, сизо-черный орел, от прикосновения сильных пальцев юноши чуть пружинил на полусогнутых лапах. Глядя в темные и глубокие, как горные расщелины, глаза Чимпы своими мутноватыми, подернутыми голубоватой пленкой зрачками, Ру открывал клюв, выпрашивая подачку.
Из кожаного мешочка Чимпа достал кусочек сушеного мяса, на ладони поднес к затупленному носу Ру- резкий стремительный клевок, и мясо исчезло в глотке орла. И все-таки Чимпа почувствовал неуверенность клевка. Клюв коснулся руки. Притупилось зрение Ру, не так мгновенно и точно срабатывали мышцы.
"Сколько лет птице?"- подумал юноша. 
Вырастил и натаскал Ру-поводыря Верховный жрец Храма Орлов Манко Амару, когда еще не имел сына. Теперь ему девяносто. Он почти не поднимается с возвышения из мягких шкур и оттуда учит молодых жрецов, готовит их к посвящению в сан Орлов. Чимпа слышит надтреснутый, тонкий голосок белого Манко Амару, и улыбка растягивает его толстые губы: жрец был всегда добр к Чимпе и быстро отличил его. Чимпа уже третий год носит сан Сына Орла "Парящего высоко".
Сейчас Единственный Инк в длительном плавании, и Чимпа с маленьким отрядом воинов и рабов ждет его парусные суда здесь, на скальной площадке отрога Анд, глядящего в море. На склоне отрога выбит яркий белый знак в виде трезубца. Ждет, чтобы, увидев первым, оповестить всех инков о благополучном возвращении правителя.
Размышляя, Чимпа кормил орла, поглаживал, чистил его оперение. Вот одно перышко вылезло из хвоста. "Да, стареет Могучий Ру!" Чимпа, повертев перо в пальцах, надломил его. Потом расщепил крепкими желтоватыми ногтями вдоль. Снова в его ушах зазвучал тонкий голос мудрого Манко Амару: "...юноши, посмотрите внимательно, как Великая Природа сделала легкую пушистую косточку крыла рожденных для полета?!"
И сейчас уже прошедший науку Чимпа дивился этому чуду. Перо легчайшее, а его не сломаешь. Твердый стержень обеспечивает жесткость там, где требуется поддержка, но ближе к кончику он становится упругим, как того требует полет. От стержня отходят бородки, они несут множество ответвляющихся в обе стороны маленьких бородочек, которые переплетаются с совсем уже крохотными, обеспечивающими прочность. На одном-единственном пере великое множество бородочек, их ответвлений и крючочков.
Отбросив в сторону перышко, Чимпа взялся за крыло Могучего Ру, расправил его. Форма крыла походила на сделанные жрецами-строителями крылья "обезьян" и "крокодилов": плотное и тупое по ведущему краю, оно сужалось к концу, не встречающему ветер.
На маленьких "обезьянах", хоть они и прыгали в восходящих потоках так, что мутило в животе, Чимпа любил летать больше. Они сразу набирали силу для полета, и для них требовалась только одна быстроногая лама. А большие широкие крылья грузовых "крокодилов" обтянуты тканью, такой же, как на головной повязке Чимпы, и пропитаны желчью животных. Они гудят, как кожа барабанов, и долго плохо пахнут. "Обезьяны" уходят в небо сразу, а "крокодилу" нужен длинный разгон по земле, иногда ему даже не хватает площадки, и ламы, тянущие его, срываются вниз с крутого склона, ломают ноги. Зато в небе "крокодил" устойчив и парит ровно, как Могучий Ру.
...Снаружи в пещеру ворвался сильный гортанный крик, скорее вопль торжества. За спиной Чимпы всхрапнула лама. Он легко вскочил на ноги. Его коренастая невысокая фигура выросла в проеме каменного убежища. Смуглый, прикрытый только набедренной повязкой, юноша вытянулся струной и посмотрел в сторону моря.
От горизонта к склону Анд со знаком трезубца плыли под парусами деревянные скорлупки. Они медленно приближались, и терпеливый Чимпа на одном из парусов разглядел красный знак Единственного Инка.
Чимпа отдал несколько коротких приказаний, сопровождая их резкими жестами- серебряные украшения звенели на его руках.
Два воина-инка в легких тканевых плащах, с бронзовыми короткими мечами на бедрах выскочили из-за скалы и побежали к легкокрылой "обезьяне", окрашенной в яркий желтый цвет молодого солнца. Отсоединили ременные тяги от валунов, и "обезьяна" легла на крыло. На вздернутый конец крыла спланировал Могучий Ру. В возбуждении он дважды хлопнул полутораметровыми опахалами.
Один из рабов вывел из пещеры лохматую ламу в несложной сбруе. За ней тянулся искусно сплетенный в многочисленные кольца сыромятный конец длиною в двадцать шагов. Конец присоединили к носу "обезьяны" за клык внизу, и лама натянула ремень. Воины схватили "обезьяну" за концы крыльев.
Совершив ритуал поклонения Солнцу, Чимпа залез в круглое отверстие корзины, сплетенной в виде капли и жестко прикрепленной к крыльям. Он уселся на тростниковую скамеечку, положил руки на часть поперечного шеста, пронизывающего крыло из конца в конец. Внимательно осмотрелся. Справа и слева желто отблескивали крашеными птичьими перьями не длинные полуовальные крылья. Он двинул шест вправо- гибкая задняя часть на конце пошевелилась. Двинул шест вперед- эластичный хвост, похожий на хвост Ру, загнулся вниз.
Свист Чимпы спугнул Могучего Ру.
Подстегнутая бичом, рванулась вперед лама.
Воины недолго держали "обезьяну"- кольца сыромятного ремня вытянулись в ровную линию.
Отпущенная "обезьяна" рванулась с места, проскользнула по камням и приняла под крылья волну встречного упругого ветра.
Конец буксирного ремня упал с клыка.
Чимпа сразу же почувствовал, как неведомая сила подняла, подхватила его и потащила вверх над крутым склоном. Струя воздуха трепала красную кисточку головной повязки, но в глаза ветер не бил, его отсекала гладкая дощечка на носу "обезьяны".
Земля уплывала, скорлупки в море "теряли" паруса. 
Но вот Чимпу потянуло вниз, да так резко, что он оторвался немного от сиденья. Он поискал в небе глазами и увидел Могучего Ру. Тот парил в стороне. Осторожно повернув "обезьяну", Чимпа стал приближаться к нему. Орел не подвел и на этот раз- найденный им поток вознес "обезьяну".
Чимпа уходил от склона со знаком трезубца, держа нос "обезьяны" в направлении белой земной линии, ведущей к плоскогорью Наска, где ждал вести мудрый жрец Манко Амару. Юноша, хоть и имел звание "Парящего высоко", почувствовал легкое удушье. Значит, им достигнута предел рая для летающего инка высота. И он толкнул немного от себя шест управления. Ветер около головы засвистел веселее.
Могучий Ру-поводырь, распластавшись в небе, парил впереди, иногда отклоняясь немного в стороны. Если Ру взмахивал крыльями, Чимпа туда не шел. Чаще всего в этих местах на земле виднелись рисунки пляшущих существ.
Любуясь полетом старого Ру, Чимпа знал: ярко-желтую "обезьяну" видит сейчас все живое в Андах. Племена квичуа, аимара и другие помнят о небесном знаке прибытия Единственного Инка Тупака Юнаки из большого морского похода и поспешат навстречу властелину...
Вдруг парение Могучего Ру стало неуверенным. Он тяжело хлопнул крыльями в хорошем восходящем потоке, стараясь не провалиться ниже Чимпы. Сын Орла почувствовал сердцем, как тяжело старому Ру.
Вот птица поравнялась с правым крылом "обезьяны". Орел несся рядом с Чимпой, поджав лапы, вытянув стремительную кривоклювую голову, распустив хвост, и косил взглядом на человека. Тоскливым взглядом уставшей, загнанной птицы.
- Садись, Ру!- крикнул на все небо Чимпа.- Я все знаю здесь, Ру, я долечу, садись на скалы. Отдохни!
Но Ру был хоть и старым, но верным поводырем. Взмахнув крыльями, он снова повел небесную гонку...
Впереди уже виднелось плато Наска, различались посадочные полосы, знаки стоянок и стартов, места сборки "обезьян" и "крокодилов", сложенный из белых плит маленький храм Орла.
Могучий Ру недалеко обогнал Чимпу. Последним усилием он оттолкнулся крыльями, взмыл и сложил ослабевшие опахала.
Сначала Ру падал тяжелым камнем, потом завертелся спиралью- крылья его растрепались, и злой ветер вырвал из них несколько перьев. Тело старого Ру неслышно принял на себя острый скальный выступ.
Орлы-поводыри не умирают в гнездах и пещерах. Они покидают друзей только мертвыми...
Племена горного Перу узнали о гибели Единственного Инка. Они видели сигнальную желтую "обезьяну" в сером небе. Но только Сын Орла "Парящий высоко" видел смерть верного Могучего Ру. И никто не видел слез на глазах Чимпы. Их высушило небо...
Белые птицы Наска
Авторский комментарий к рассказу-гипотезе "Прибытие Единственного Инка"
О космических пришельцах, которым долина Баска в Перу якобы служила космодромом, писать вряд ли следует. Гипотеза не выдерживает критической атаки. Космическим кораблям- чуду техники!- просто не нужны для визуального захода на посадку "раскрашенные" знаками площадки. Шатки доводы и в пользу "гигантского астрономического календаря", и в пользу культовой площадки. Скорее всего это все-таки древний планеродром. Сразу возникает вопрос: могли ли быть в начале нашей эры планеры? А почему нет? Известный американский ученый, недавно работавший и в нашей стране, Александр Маршак много лет посвятил расшифровке рисунков и надписей на древних изделиях, чтобы установить по этим "записям" образ мыслей человека, жившего 20-30 тысячелетий назад, утверждает, что интеллектуальный мир тех далеких времен был так же непрост, как и наш, нынешний, и человек той эпохи, как мыслящее существо, не уступал нам с вами. Общий вывод Маршака не отвергают и советские ученые.
А коли так, почему бы древним, жившим всего две тысячи лет назад, не освоить технику планерного полета, если птицы, давшие эту мысль нам, парили в небе и на их глазах. Сомнения в технических возможностях? Но ведь у нас строили и строят планеры и дельтапланы любители, дилетанты в авиастроении, применяя природные материалы: дерево, бамбук, камыш, простейшую обтяжку для фюзеляжа и крыльев, вплоть до пленки из кишок животных- "бодрюша".
Древние выглядят далеко не глупыми. Они умели за 2000 лет до европейцев выплавлять алюминий. В Александрии 2300 лет назад существовали автоматы по продаже воды. Наши далекие предки изготовляли нержавеющую сталь такого качества, которое и ныне труднодостижимо. Знали тайны холодного света, пайки золота. В Багдадском музее хранятся уникальные сосуды с медными брусками, способными при реакции с уксусной кислотой давать электричество. Возраст сосудов около 3 тысяч лет.
Примеров много... 
Имея такие достижения в различных отраслях науки и техники, древние вполне могли постичь азы аэродинамики, построить простейший планер.
Всем известна золотая крылатая безделушка, хранящаяся в Колумбийском национальном банке. Ей около или более тысячи лет. Думали, что это рыбака или насекомое, изваянное в золоте. Но геолог Андерсен догадался отдать древнюю вещицу на экспертизу авиастроителям, и те, продув золотую модель в аэродинамической трубе, зафиксировали: "Летные качества модели превосходные, настоящий аппарат, построенный по данным продувки, мог бы летать с большой скоростью, быть маневренным и простым в управлении".
В конце XIX века, раскапывая богатое египетское погребение, археологи нашли маленькую скульптуру из сикомора (сикомор- твердое дерево типа граба). Она похожа на птицу. Ее и приняли за скульптурное изображение птицы. Многие ученые-зоологи старались разгадать, к какому же пернатому племени принадлежит она? Но она даже близко не подходила ни к какому роду и виду. Бросили скульптурку, забыли. Почти 60 лет она провалялась в музее под стеклом вместе с древними черепками.
Недавно ею заинтересовался кипрский профессор Халил Мессих. Зоркий глаз ученого разглядел, что "птичка" чересчур обтекаемая, у нее оригинально изогнуты опущенные крылья, а самое главное, есть то, чего нет у других пернатых,- вертикальная деталь на хвостовом оперении, напоминающая руль поворота современных аэропланов.
Долго и внимательно изучал Мессих находку археологов и наконец заявил всему миру:
- Это не птица, а миниатюрная модель планера!
